– Ты хотел спросить? – осклабился Мустафа, наступил кайф, потянуло на общение. – Говори, мент. Вы же предоставляете нам последнее слово. От него вышка не становится ниже, а срок короче, но поболтать разрешаете. Твое слово тоже ничего не изменит, но пусть будет по-честному.

– Я не говорить хотел, – произнес неторопливо Гуров, – лишь спросить. Зачем тебе все это надо? Ну, замучаешь ты нас, зальешь здесь все кровью. И что? В город понаедут сыскари, ты скроешься, тебя начнут искать и менты, и ребята ТТ. Долго ты пробегаешь?

Мустафа молчал, лишь улыбался.

– Так зачем тебе это надо? – вновь спросил полковник.

– Они умные, а я чурка с глазами, и власть девка захватила. Я запишу твои слова на магнитофон, пошлю пленку Тимоше, он поймет, что я, Мустафа, самый глупый, спас его, и своих псов отзовет. А менты? – Мустафа облизнул толстые губы. – У них работа такая… Когда они увидят твой труп, у них прыти поубавится.

– Наоборот, только озвереют.

– Озвереть может только зверь, они только дворняжки, – ясным, чистым голосом ответил Мустафа. – Но ты говори, говори, интересно. Я сейчас еще уколюсь, разговор начнется другой.

Услышав последние слова, Дитер наконец понял, в какое положение они попали и почему полковник тянет время. Он боится рисковать, ждет помощи капитана. Остались считанные минуты, и капитан нас потерял. Наркоманы близко не подойдут, разобьют из автоматов ноги… Если они не прострелят мне руки, я задушу первого, кто подойдет. Дитер заметил, как полковник подтянул ноги под сиденье, значит, готовится к броску, перехватил взгляд русского, который указывал на Мустафу. Полковник приказывает напасть на старшего, а охрану берет на себя. Как же он до них доберется?

– Мустафа, умирать никто не хочет, – сказал полковник. – Мы только люди. Может, ты возьмешь деньги?

– Лимон с мелочью, что в ящике на даче? – усмехнулся Мустафа. – Я их заберу по ходу, плюс «волга», неплохо получается.

– Мы заплатим валютой, это совсем другие деньги.

– Я заберу и валюту.

– Не получится, у Дитера кредитная карточка, по которой только он сам может получить валюту.

– Я употребляю лишь месяц, мозги пока при мне. – Мустафа взял шприц. – Ты мент, я тебе никогда не поверю, ты умрешь, как я сказал. Но, подыхая, расскажешь мне правду, которую я выложу Тимоше.

– Я тебе и так наговорю, что пожелаешь, – быстро сказал Гуров. Он боялся, что очередь ударит внезапно.

– Боишься?

– Боюсь!

– Я сразу понял, что ты умный. – Мустафа поднял шприц, взглянул на остаток наркотика, довольно кивнул, воткнул иглу в бедро и на секунду прикрыл глаза.

Гуров не верил в успех, однако авторучку под ноги автоматчиков швырнул, тут же опрокинул стол, упал за него. Одновременно с полковником Дитер метнулся в ноги Мустафе, который даже не успел схватить пистолет, был смят. Немец с такой силой шарахнул Мустафу головой об цементный пол, что череп треснул, и Дитер почувствовал, что держит труп. Ударили автоматные очереди, пули прошили стол, зацокали по стенам, но Гурова не задели.

– Укройся за тело! – крикнул полковник. – Они не посмеют стрелять! – Быстро отпрыгнул в сторону, успел подумать, что вся эта техника – абсолютное дерьмо. И как бы подтверждая мысли сыщика, пули вспороли цемент в том месте, где только что находился полковник.

Пистолет Мустафы валялся в каком-то метре от Гурова, чтобы его схватить, надо высунуться, а свинец чертил пол, как внезапно хлынувший дождь первыми каплями бьет по сухому асфальту. Да у них сейчас кончатся патроны, а запасных рожков наверняка нет, успел подумать полковник, как подвал тряхнуло, словно пустую картонную коробку, свет погас, и наступила тишина.

Гуров потряс головой, сглотнул, похлопал себя по ушам, позвал:

– Дитер?

– Я здесь, господин полковник.

При тусклом свете остывающих спиралей электропечи, сыщик нашел пистолет Мустафы, поднялся и спросил:

– Твой клиент живой?

– Сожалею, господин полковник.

– Тогда пошли, не поскользнись, у двери должно быть мокро, – сказал Гуров, добрался до двери, споткнулся о труп, отбросил ногой автомат, толкнул железную дверь.

Тусклый свет просачивался сверху, можно было найти ступеньки. Гуров и Дитер выбрались из подвала, но перед дверью на улицу сыщик молодого инспектора остановил, ощупал плечи, похлопал по спине, заглянул в глаза и сказал:

– Теперь ты знаешь, что такое хлебнуть горячего до слез. А на улицу не лезь, нам не хватает поймать пулю на пороге победы.

– Вы полагаете…

– Заткнись, счастливчик! Я ничего не полагаю! Я жить хочу и только. – Гуров толкнул дверь ногой.

Пули прошили дверную створку, раздалась автоматная очередь.

– Вот пристали, никаких нервов не хватит, – вздохнул Гуров. – Ну, теперь-то котята умоются. – Он оттянул затвор пистолета, убедился, что патрон на месте. – Извини, парень, но тебе придется спуститься, подобрать два автомата, два-три патрона в рожках осталось, аккуратней, там все в крови.

Дитер, брезгливо поморщившись, шагнул было на лестницу, как со двора донесся пистолетный выстрел и знакомый голос:

– Лев Иванович! Дитер! Вы где? Это я, Василий!

Увидев вышедших из подвала полковника и инспектора, опер по-бабьи всплеснул руками, что было особенно несуразно, так как он сжимал пистолет.

– Батюшки! Ну слава богу! Пронесло! Чего у вас там рвануло, аж дом вздрогнул?

– Мустафа какое-то взрывное устройство проверял. Неудачно, – сдержанно ответил Гуров, подошел к трупу в пятнистом комбинезоне, рядом валялся автомат, недовольно спросил:

– Где ты столько времени шлялся?

– Шлялся? – Василий взглянул обиженно, заморгал. – «Волга» свернула, я машину бросил, бегом. Заскакиваю сюда, вижу, машины нет, парень с автоматом прогуливается.

Полковник не слушал, открыл гараж, вывел «волгу», из ящика для перчаток достал свой «вальтер» и газовую «беретту». Но капитана распирала обида, он хотел объяснить:

– Стрелять в человека не могу. Подойти для проверки документов? Верная смерть. Звонить генералу? Вы, господин полковник, с меня шкуру спустите.

– И ты решил подождать, пока шкуру снимут с нас. – Гуров вытянул подсос, увеличил обороты, прогревал машину. – Интересно, зачем это Мустафа завел людей в подвал? Полагаешь, он решил нас угостить шампанским и поговорить о бренности земной жизни? Значит, стрелять в вооруженного автоматом человека ты не можешь? А ожидать с оружием в руках, пока твоих коллег разрежут на кусочки, выжгут им глаза?

Василий отпрянул, начал заикаться:

– Я не знал ни о подвале, ни о гараже, – бормотал он, завороженно глядя, как полковник дрожащими пальцами выколупывает из пачки сигарету и долго щелкает зажигалкой.

– Ты ничего не видел, не знаешь, если потребуется, рапорт я напишу. – Гурову удалось прикурить, и он несколько раз затянулся.

– А этот? – Василий указал на труп автоматчика. – Ведь это я его. Он начал стрелять по двери, я и выстрелил.

– Значит, самозащита, пока молчи, начнешь объясняться, нас спалишь. – Гуров сжег сигарету, закурил новую. – Капитан, вам приказ понятен?

– Так точно, господин полковник!

– Позвоните генералу, скажите, слышали взрыв, и только. При осмотре обнаружат трупы, следы взрыва, наркотики, стреляные гильзы. – Гуров взглянул на часы. – И прошло-то всего ничего, а кажется… – Он замолчал. – На дачу приезжайте к девятнадцати.

– Так точно, господин полковник! – почему-то шепотом ответил Василий и побежал на улицу.

Когда Дитер, стоявший неподалеку, пошел к машине, его покачивало. Он тяжело опустился на переднее сиденье, прикрыл лицо рукой. Гуров только вывел «волгу» со двора на улицу, как, завизжав тормозами, им перекрыли дорогу «волга» и «жигули». Полковник увидел выскочившую из «волги» Нину, убрал пистолет и сказал Дитеру:

– Выйди на улицу, машину испачкаешь. – Он подошел к Нине, хотел сказать резкое, увидел ее разбитые, уже опухшие губы, парней, набившихся в две машины, лишь пожал плечами.

– Значит, мы все-таки успели, – сказала Нина.